Торговец зонтиками - Страница 39

– Тогда пусть завтра пойдет дождик! – София окончательно потеряла покой. – Дождик только для меня!

– Я уже пытался играть в игры с солнцем и дождем, и, поверь мне на слово, последствия оказались самыми что ни на есть губительными. Слишком много людей пострадало. Да и вообще, ну пойдет завтра дождь, разве это докажет, что именно я вмешался, как ты говоришь, в ход событий? Ты вполне можешь предположить случайное совпадение и попросить меня еще об одной пробе. Нет, надо найти что-то получше.

– Но что, что?!

– Мне хотелось бы, чтобы идея исходила от тебя, только так можно будет полностью рассеять твои сомнения. Попробуй, представь себе событие совершенно невероятное, но физически возможное и не имеющее никаких реальных последствий.

София глубоко задумалась, и прошло несколько бесконечных минут, прежде чем она снова заговорила.

– Поняла! – воскликнула она. – Возьми перо и пиши то, что я тебе продиктую.

И я записал на последней странице книжки следующее:

На рассвете нас разбудило пение петуха. Пел он так долго, что, заинтересовавшись, я подошел к окну. Петух стоял у стены постоялого двора. Вдруг у ближайшего дерева обломилась ветка, рухнула на землю, и испуганная птица убралась подальше.

Текст получился и впрямь безобидный, и проверка должна была удаться. К тому же исключалось всякое совпадение, и опыт обещал стать вполне убедительным.

Признаюсь, серия испытаний, которых требовала София, слегка меня раздражала, но я ни на минуту не усомнился в необходимости доказать, что не вру, и избавиться от подозрений, которые все-таки нашу связь омрачали. Вот закончится эта дурацкая проверка, и все, происходящее сейчас, перейдет в область отдаленных воспоминаний…

Как и накануне, я делал отчаянные попытки отвлечь Софию от мысли удостовериться в могуществе книги. Я повел ее на прогулку по торговой улице Пресбурга, мы долго шли вдоль Дуная, потом выпили чаю в кафе и завершили этот памятный день роскошным ужином.

На постоялый двор мы возвратились довольно поздно, и едва София переступила порог нашей комнаты, к ней вернулась вчерашняя озабоченность. Меня тоже мучило новое вмешательство книги в мою жизнь, и заснуть мне удалось только посреди ночи.

59

Разбудило нас пение петуха.

Он пел так долго, что, заинтересовавшись, я подошел к окну.

Петух стоял у стены постоялого двора. Вдруг у ближайшего дерева обломилась ветка, рухнула на землю, и испуганная птица убралась подальше.

Тут глухо прогремел гром, мы оба от неожиданности свалились с кровати, а подняв глаза, я обнаружил, что верхушка дерева охвачена огнем. В крону только что ударила молния, она и отсекла ветку, валявшуюся теперь на земле.

– Пойдем, пойдем! – закричал я. – Надо как можно скорее выйти!

Мы в мгновение ока оделись, схватили свои вещи и выскочили из комнаты. Пробегая по коридору, я стучал во все двери и орал благим матом, чтобы разбудить постояльцев, которые еще спали.

Не прошло и минуты, а все служащие и все обитатели постоялого двора уже собрались перед домом, наблюдая за тем, как горит нависающий над крышей огромный дуб. А когда дерево устало бороться с огнем – с ужасом глядя, как от него отваливается еще одна толстенная ветка и, пылающая, обрушивается на кровлю.

Постоялый двор почти мгновенно сгорел от фундамента до чердака. Пожар оказался так силен, что через час о том, что здесь стояло довольно большое строение, напоминали лишь несколько обугленных балок и четыре стены из почерневшего камня. Хозяин, сидя на кормушке для лошадей, оплакивал свое пропавшее имущество и рвал на себе волосы.

Чувствуя себя виноватым, я щедро расплатился с ним и отвез Софию в Пресбург, где эрцгерцогиня Изабелла с нетерпением ожидала свою фрейлину.

София убедилась и в моей правдивости, и в могуществе книги, но какой ценой? Увидев жестокость развязки, она убедилась еще и в том, какая опасность заключена в манускрипте. И наверное, именно второй аргумент положил конец нашим спорам.

Как только была перевернута страница этой истории, мы снова смогли спокойно любить друг друга и полностью отдались страсти. Единственное последствие несчастного случая – нам пришлось искать себе новое пристанище, и я заранее позаботился о том, чтобы оно не сгорело…

София забыла о манускрипте и даже не намекала мне на его существование.

Пока, по крайней мере.

60

Я был влюблен как сумасшедший и не променял бы мою душеньку ни на какие сокровища мира. Время, проведенное с Софией в Пресбурге, было самым счастливым временем моей жизни.

Однако мне в конце концов надоело мотаться из Вены в Пресбург, ибо, несмотря на красоту дунайских берегов и удобство моего фиакра, путешествия эти заставляли меня подолгу страдать от одиночества и тоски.

– Поедем со мной в Вену, – предложил я как-то. – Будешь жить в столице, и мы сможем видеться каждый день…

– Но ведь ради этого мне придется оставить должность при дворе эрцгерцогини…

– А ты предпочитаешь общество эрцгерцогини моему? – с улыбкой поддразнил я подругу.

– Отлично знаешь, что нет! Но Изабелла единственная, кто обеспечивает мне возможность общаться со знатью, мой единственный шанс хоть когда-нибудь улучшить свое положение. Если я уйду от эрцгерцогини, передо мной закроются двери всех достойных семей империи.

– Господи, да на что ты надеешься, прилипнув к этим самым «достойным семьям»?

София отвела взгляд и промолчала.

– Так, – обиделся я. – А я-то полагал, у нас нет друг от друга секретов!

Возлюбленная долго и печально смотрела на меня, не произнося ни слова, казалось, она опасается услышать еще что-нибудь неприятное.